Неточные совпадения
— Вам, старички-братики, и
книги в руки! — либерально прибавил он, — какое
количество по душе назначите, я наперед согласен! Потому теперь у нас время такое: всякому свое, лишь бы поронцы были!
Впрочем, если слово из улицы попало в
книгу, не писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими и английскими они, пожалуй, наделят в таком
количестве, что и не захочешь, и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос и картавя, по-английски произнесут, как следует птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу в русском вкусе.
— Не допрашиваю и не спрашиваю, а рассказываю: предполагается, — сказал Тагильский, прикрыв глаза жирными подушечками век, на коже его лба шевелились легкие морщины. — Интересы клиентки вашей весьма разнообразны: у нее оказалось солидное
количество редчайших древнепечатных
книг и сектантских рукописей, — раздумчиво проговорил Тагильский.
A propos к Сен-Симону. Когда полицмейстер брал бумаги и
книги у Огарева, он отложил том истории французской революции Тьера, потом нашел другой… третий… восьмой. Наконец, он не вытерпел и сказал: «Господи! какое
количество революционных
книг… И вот еще», — прибавил он, отдавая квартальному речь Кювье «Sur les revolutions du globe terrestre».
Она была способна учиться и легко запоминала лекции и сдавала экзамены и, кроме того, поглощала новейшие
книги в огромном
количестве.
По
количеству найденных у него
книг можно было заключить, что человек он начитанный.
Такой взгляд на Христа и его учение вытекает из моей
книги. Но, к удивлению моему, из числа в большом
количестве появившихся на мою
книгу критик, не было ни одной, ни русской, ни иностранной, которая трактовала бы предмет с той самой стороны, с которой он изложен в
книге, т. е. которая посмотрела бы на учение Христа как на философское, нравственное и социальное (говоря опять языком научных людей) учение. Ни в одной критике этого не было.
Книга по выходе ее, как я и ожидал, была запрещена и по закону должна была быть сожжена. Но
книга вместо сожжения была разобрана чиновниками и распространилась в большом
количестве списков и литографных оттисков и в переводах, напечатанных за границей.
Воздух, кумыс, сначала в малом
количестве, ежедневные прогулки в карете вместе с Алексеем Степанычем в чудные леса, окружавшие деревню, куда возил их Ефрем, сделавшийся любимцем Софьи Николавны и исправлявший на это время должность кучера, — леса, где лежала больная целые часы в прохладной тени на кожаном тюфяке и подушках, вдыхая в себя ароматный воздух, слушая иногда чтение какой-нибудь забавной
книги и нередко засыпая укрепляющим сном; всё вместе благотворно подействовало на здоровье Софьи Николавны и через две, три недели она встала и могла уже прохаживаться сама.
Синкрайт запер каюту и провел меня за салон, где открыл дверь помещения, окруженного по стенам рядами полок. Я определил на глаз
количество томов тысячи в три. Вдоль полок, поперек корешков
книг, были укреплены сдвижные медные полосы, чтобы
книги не выпадали во время качки. Кроме дубового стола с письменным прибором и складного стула, здесь были ящики, набитые журналами и брошюрами.
Дочь же говорила, что человеку нужна только небольшая комната, с потребным
количеством чистого воздуха (и тут она даже с точностью определяла это
количество), нужен кусок здоровой пищи (и тут она опять-таки назначала с точностью, сколько именно пищи) и, наконец, умная
книга.
Красное же дерево, которое позднее пошло на перила и лестницы галерей, на музыкальные инструменты и на переплеты для священных
книг, было принесено в дар Соломону царицей Савской, мудрой и прекрасной Балкис, вместе с таким
количеством ароматных курений, благовонных масл и драгоценных духов, какого до сих пор еще не видали в Израиле.
Вследствие того в самом указе об упразднении всех вольных типографий упомянуто об оставлении «достаточного
количества типографии при училищах, для напечатания нужных и полезных
книг», и, кроме того, дано дозволение «быть типографиям в губерниях при наместнических правлениях, для облегчения тамошних канцелярий».
В указе этом говорится, что, «в прекращение разных неудобств, которые встречаются от свободного и неограниченного печатания
книг, признано за нужное: 1) учредить цензуру в столицах и пограничных приморских городах, из одной духовной и двух светских особ составляемую; 2) частными людьми заведенные типографии, в рассуждении злоупотреблений, от того происходящих, упразднить, тем более что для печатания полезных и нужных
книг имеется достаточное
количество таковых типографий, при разных училищах устроенных».
Загоскин говорил без умолку о себе: о множестве своих занятий, о бесчисленном
количестве прочитанных им
книг, о своих археологических трудах, о пребывании в чужих краях (он не был далее Данцига), о том, что он изъездил вдоль и поперек всю Русь и пр. и пр.
Это был вопрос небольшого
количества секунд, но в
книге его этим героическим усилиям отведена целая небольшая страница, которую нельзя читать без глубокого волнения, заставляющего холодеть сердце.
В дальнейшем развитии той же мысли Эриугена подробно (в
книгах I и II) останавливается на выяснении того, что к Божеству совершенно не приложимы категории мышления (которых, вслед за Аристотелем, он насчитывает десять: сущность,
количество, качество, отношение, положение, состояние (habitus), место, время, действие, страдание).
Там же старинщики обыкновенно держали раскольничьи бумажные венчики, что полагаются на покойников, разрешительные молитвы, что кладутся им в руку во время отпеванья, и вышедшие из одних с ними подпольных типографий «Скитские покаяния», «Соловецкие челобитные», буквари и другие
книги, в большом
количестве расходящиеся между старообрядцами.
Всё, что нужно,
книги, ноты, вино и прочее, он мог получать по записке в каком угодно
количестве, но только через окно.